Комментарии к фанфику:
Название: Агония (К Фениксу)
Объем: 6 стр
Категория: без ограничений
Жанр: думаю, что Angst
Права: все чужое, ничего моего

Краткое содержание:
Монолог-обращение Джины к Фениксу. Фанфик написан под впечатлением серий TAS (Fox). Данное обращение могло иметь место в первой серии "Темного Феникса". Текст содержит как описание непосредственно переживаний одержимой Фениксом Джины, так и ее размышления общего характера о предназначении телепатов в мире, о том, что такое их любовь. В принципе, в этом фанфике я поставила себе цель создать как можно более полную картину о внутреннем состоянии души телепатов, а также объяснить, почему некоторые из них (Джина, Ксавье, Повелитель Теней) вели себя именно так, как в TAS, а не иначе. Однако полной совместимости данного фанфика с каноном иксменов нет и быть не может, так как я привнесла в текст несколько своих собственных идей о том, как мог быть устроен мир, населенный мутантами.                                               

                                                      АГОНИЯ (К ФЕНИКСУ)

«Мучительный, ужасный крик
Ночное возмутил молчанье.
В нем было все: любовь, страданье.
Упрек с последнею мольбой
И безнадежное прощанье -
Прощанье с жизнью молодой»
М.Ю.Лермонтов  «Демон»          

   
    Чего ты хочешь от меня, Феникс?
   «Твое дело сделано, теперь ты только наносишь ей вред».
    Однажды я сказала тебе, что отныне мы едины.…  Но почему мы все еще едины? И почему твой выбор пал на меня?
     Может потому, что я телепатка? «Тело Джины открыло для него множество новых для него ощущений». Глупо было выходить из комнаты, чтоб сказать это, профессор. Мне теперь не нужны глаза, чтоб видеть и уши, чтобы слышать.
     Женщина – стихия чувств, женщина-телепат – стихия чувств вдвойне.
     Телепат – значит экстрасенс. Мимолетное предчувствие женщины, что зовется интуицией, для телепата – это Рок, которому бессмысленно и невозможно противиться. Мы плывем по течению судьбы, ведомые нашим предчувствием о том, что должно случиться – предчувствием более реальным, чем когда видишь это собственными глазами.
    Не я полюбила Циклопа – я почувствовала его любовь, и то, что он будет моим единственным мужчиной.  Поняла, что союз с ним дозволен мне Роком. Лишь так во мне могло зародиться чувство. Вопреки любой спонтанности, но неумолимо следуя предначертанному.  Женщина-телепат знает, что ее избранник – это ее судьба.
    Поэтому  телепаты любят по-настоящему и только раз в жизни.
    Если иные, не наделенные даром предвиденья, влюбляются в них – но намертво, и почти никогда не предают. Возможное, потому, что неизбежность Рока телепата отнимает у простых смертных волю к переменам. 
   Сколько раз я стояла неподвижно на поле боя, зная, что могу вмешаться, могу отвести опасность от своих друзей, что могу в корне изменить ход событий. Но продолжала стоять, чувствуя, как довлеет надо мной Рок, как он приказывает мне, и как все мое существо внимает ему, порождая состояние бессилия.
   Для нас, телепатов,  Рок более осязаем, чем человек может себе это представить.
   Я читала среди мыслей людей зависть ко мне подобным. Они желали обладать той силой убеждения, которая дает власть над стремлениями и поступками других, а значит – над ходом событий. Слепцы, судящие о том, о чем им судить не  дано! Мы агенты Рока на земле, но мы не его хозяева…
    Знание будущего дает нам уверенность, что все, что мы делаем – правильно, но лишает нас права на слепое безрассудство, что человек зовет волей и ценит превыше всего. Человек назвал бы этот наш дар худшим из рабства, мы же зовем людей счастливыми безумцами.
    Ты думаешь, Феникс, ты первый, кто уничтожил, а потом возродил меня? Каждый телепат в момент обретения дара переживает такое перерождение. Когда во мне угасал человек, я сожалела, что никогда больше не почувствую азарта игры, чарующего волнения перед неизведанным, не смогу найти утешение во лжи. Когда во мне окреп телепат, я поняла порядок вещей в этом мире, и безмятежное спокойствие овладело мной. Мне все в людях казалось до абсурда суетливым: зачем забивать помехами чистую первозданную информацию? А люди упорно продолжали называть помехи волей и ценили превыше всего. Эйфория, злость, слезы – все это дань минутным переживаниям, а значит, это чуждо нам, телепатам.
    Именно поэтому телепаты кажутся бесстрастными.
    В юности я любила проводить время с животными. Мир природной стихии гармоничнее, он казался мне ближе мира людей. Животное, в отличие от человека, не знает абстрактного страха.
    Телепаты не знают страха вообще.
    Поэтому мы легко приносим себя в жертву, если Рок велит нам это сделать. И еще потому, что мы знаем, что скрывается за смертной чертой.
    Но ты, Феникс! Ты вызываешь у меня страх! То, чего во мне быть не должно! Ты непостижим для моего понимания Рока.  Возможное, потому, что я все же дочь Земли, а ты… Никто не знает, что ты.
   Что ты Феникс? И чего ты от меня хочешь?
   Профессор потерял власть над рассудком, когда, впервые увидев твой огонь в моих глазах, не смог постичь твою природу. И я до сих пор не могу…. Ты оторвал меня от моего Рока! Для меня ты непредсказуем. Ты ввергаешь меня в отчаяние, заставляешь вновь и вновь переживать страх. Ты уравнял меня с человеком! Заставил бояться будущего, сделал так, что я, подобно простому смертному, трепещу перед непостижимым Роком. Только мой Рок – это ты, Феникс.
    Но взамен страха людям все-таки  дана воля…
   И они счастливы от одного чувства движения, даже если течение Рока противодействует им, а волны подбрасывают, рискуя разнести беззащитное суденышко на части. Многие в своем стремлении бороться с судьбой топят без разбору всех вокруг. Это простительно им, потому что они – слепцы в бушующем море. Я, как никто иной, понимаю их сейчас. Вокруг меня бушует моря огня.
     За все времена единицы телепатов осознанно шли против Рока. Если человек экстрасенса понять не сможет (потому что не сможет понять никогда!), то экстрасенса могут одолеть человеческие слабости. И тогда он, разворачиваясь против волн, закручивает смертоносный водоворот событий. Экстрасенсы действительно имеют власть над Роком.  В науке, призванной объяснить физикой феномен нашей способности, этот эффект называется обратной связью по возмущению. Так произошло с Повелителем Теней, который использовал свой дар ради обогащения и власти. Когда он правил ночным Каиром, количество самоубийств и несчастных случаев возросло вдесятеро.  Лишь сила разума профессора и гармония стихии Грозы позволили великому городу Каиру не стать навсегда проклятым городом.
     Чтоб бороться с судьбой человеку нужно не более, чем следовать за своими желаниями. Телепату, чтоб пойти против Рока,  нужна энергия, что превосходит возможности его собственного мозга.  Система уравновешивает себя: телепат, совершая ему недозволенное, теряет силы. Чтоб продолжать жить он снова должен стать слугой Рока.
    Но каким Рок может быть щедрым господином! На виражах истории именно нам, телепатам, суждено держать на себе всю тяжесть этого мира – сдерживать его от безумия, создавая острова штиля в кипящем море – и на это Рок дает нам достаточно сил. Поэтому в эпохи перемен телепаты рождались независимо от числа других мутантов, и всегда их количество было пропорционально… количеству боли на Земле.  Теория, положенная в основу науки об экстасенсорике, способна объяснить многое, что мы лишь чувствуем, но не это. Зверь сожалел о несостоятельности научного подхода, но вспомнив русского классика, решил не пытаться проверить гармонию алгеброй.
    В эпохи перемен и катаклизмов телепаты стояли обычно за троном правителей, редко восседали на троне и почти никогда не возглавляли армий. Чтоб держать людей в повиновении,  нужна железная воля – а собственной воли у нас нет, нужна доведенная до абсурда жестокость – а это против природы телепата. А еще нужда фанатичная вера, а во времена древности – фанатичная религиозность. Находясь по рождению своему ближе к Богу, телепаты не признают ни религий, ни верований. Не поддерживают ничьих идей, не воспламеняются ни от чьих речей, не бояться ничьей расправы.
   А значит – никому не подчиняются.
   Только идут рядом с теми, с кем, по воле судьбы, им по пути. Могут быть надежнейшими из союзников, вернейшими из друзей. Но если тот, кто считает себя господином телепата, обернется против воли Рока, телепат в мгновенье станет на сторону своего истинного господина.
   Телепаты редко восседали на троне, почти никогда не стояли во главе армий и никогда не были оружием в чьих-либо руках. Кто рискнет держать оружие, повинующееся невидимым оку знакам, неслышимым приказам?
    Профессор Ксавье верит мне не потому, что я его ученица, а потому что он знает свой Рок и мой. И, наверное, единственный из близких мне людей, понимает,  как тяжело быть оторванной от Рока, что давал мне мудрость и силу. Могущества, равного Фениксу, на Земле нет – я  знаю, что меня ничто не спасет. Но каким утешением был бы для меня родник чистого девственного знания, что подобно воде из горного потока успокаивает душу, отрезвляет мысли, растворяет пелену усталости и заблуждений – омыть ожоги адского пламени!
    Когда-то, Феникс, ты был моим родником. С тобой я была всесильна и всезнающа. То, что сейчас я лишена знания – расплата за то, что имела его слишком много? Я готова заплатить за свою гордыню. Только подчинись моему предчувствию, верни мне мое право знать свою судьбу! Не уравнивай меня с человеком!
    Но если это не расплата.… То чего ты хочешь  от меня, Феникс?
    Телепаты, лишенные своего дара, не оставались надолго в этом мире. В смерти они искали дорогу обратно к тому, что в науке зовется астральным планом, в религии – Богом, в быту – Роком, –  и находили ее.
    Самоубийство для телепата не считается преступлением.
    Презираем себе подобных мы только за отступничество. Среди десятков телепатов всегда найдется один, кто пойдет против Рока. Среди сотен отступников – один, кто не пожелает мириться с последовавшей слабостью разума и болью тела. Чтоб восстановить силы, он,  как вампир, начнет высасывать энергию людей, только пить не кровь, а разум. В сто крат страшнее Шельмы, потому что ему не нужно касаться своих доноров и еще потому, что чудом выжившая жертва не может восстановить свою психику сама.
    В средневековье юродивые ходили по Европе и рассказывали истории, от которых кровь стыла в жилах. Они говорили, что из них выпили жизнь. А народная молва рисовала монстрам налитые кровью глаза, звериные когти и вампирские клыки.
   Но психическая энергия не бывает обезличена. Насыщаясь разумом, будь то разум человека или мутанта, телепат поглощает сущность своей жертвы. Лишенный собственного пути, исполненный предсмертного безумия убитых им людей, их скорби по несбывшимся мечтам, он теряет способность контролировать ход своих собственных мыслей. Он становится одержим призраками своих же жертв, сосудом, в котором их души обречены вечно не знать покоя – Аидово царство на земле! Апофеозом безумия становится состояние, получившее название энергетической жажды: когда телепату остается лишь вечно пребывать в поиске новых разумов-доноров, чтоб их свежей кровью смывать отравляющую желчь, что пробивается из недр его сознания вместе с криками сгубленных душ.  В том есть тонкая ирония Рока: желавший получить волю – свободу от судьбы – получает ее, но тут же становиться рабом собственной жажды.
    Ты не похож на телепата-отступника, Феникс. Энергии моего разума для тебя было бы слишком мало. Да и к тому же, не ты одержим мной, это я одержима тобой.
    Кроме жажды энергетической есть еще одна, совершенно иная – жажда информации. Когда телепат неустанно ищет разумы гениальные или необычные, чтоб, считав их, составить наиболее полное представление о понимании человеком мира. Иногда подобные из нас сами создают теории на стыке известных наук, синтезируя их из мыслей передовых ученых разных направлений,  или, наоборот, сливая  разрозненные открытия гениев-одиночек в качественно новую область знаний. Одержимые жаждой информации более других телепатов ценят человеческую жизнь, как тончайший материал для изучения, как источник гениальных идей, порождаемых волей к победе над людским невежеством.   
    Но ты –  нечто иное, Феникс. Ты не хочешь наблюдать как они, свято храня неприкосновенность своего предмета изучения. Ты вмешиваешься в саму суть того, что исследуешь, ты заставляешь хрупкое естество души существовать на пределе возможностей, подобно бездушным машинам, что разбивают на полигонах ради проверки их прочности.  Я поняла, что ты, Феникс. Ты – Дух познания, неудержимый и бесстрастный. Месяц назад ты хотел моей любви – и я любила Скотта, а твое пламя растекалась страстью женщины по моему телу. Потом ты хотел моего отчаяния – ты получил мое отчаяние – тогда ты был  самым жестоким из палачей. Теперь ты хочешь моей ярости?
    Почему тебе так интересны мои эмоции, Феникс?  Может, потому, что я телепатка? Женщина – стихия чувств, женщина-телепат – стихия чувств вдвойне.  Так устроено, что мы должны любить, чтоб не стать бесстрастными Духами познания.
    На заре Афинского царства в Греции жил телепат, что был прообразом одновременно нескольких богов и мифических существ, в том числе и бога смерти Таната. История не донесла до нас его настоящего имени,  до неузнаваемости исказила все события, связанные с ним. Известно лишь то, что он, помимо колоссальной силы разума, обладал еще и бессмертием плоти. Он был одержим жаждой знаний:  исследовал мысли всех выдающихся умов его эпохи, побывал во всем мире, познал все существовавшие науки и развил некоторые из них почти до современного уровня.  Он был Духом познания своего времени: не было ничего в устройстве жизни древнего общества, что осталось бы от него сокрытым.
    Но за пятьсот лет, что он прожил, ему постыли все занятия мира. Он знал все. И ни в чем не мог найти утешения. Даже самые изысканные знания, за которые герои готических романов  без раздумий бы продали душу Дьяволу, для него были пресны и бездушны. Он страстно желал найти то, ради чего смог бы жить, более ничего себе не объясняя и ничего от себя не требуя. Но любовь всякой женщины, что могла подарить ему счастье, была им слишком хорошо изучена, чтоб вызвать восторг, за которым последовало бы чувство.  Он изведал все религии мира и, зная больше, чем любой из жрецов, не мог принять на веру ни одно из мудрых утверждений, гласящих, что для бытия живому существу нужно любить и быть любимым. Он, подобно Прометею, пытался донести огонь своего знания людям, но успел донести лишь искру – многие великие математики Греции были его учениками –  Рок был против его вмешательства в историю.
    Как Фауст Гете он стремился постичь то истину земную, то небесную, отвергал все, что не достойно было называться идеалом, а потому презирал весь накопленный столетиями опыт – и вечно искал. Не знаю, был ли Гете телепатом, или находился под его влиянием. Не знаю и не хочу знать. Потому что я еще не стала Духом познания.
    Да, Танат был одержим жаждой информации сильнее, чем кто-либо из нас, но ты, Феникс, все же более Дух познания, чем он. Танат на исходе своих лет был движим тоской по любви, он жаждал не знания, а животворящей силы необъяснимого для разума влечения души – грома, разрывающего небеса, за которым следует  поток долгожданной влаги. Как капли тропического дождя,  насыщающие иссушенную землю. Земле все равно, что дождь однообразен и не несет новой информации – она из года в год жадно впитывает влагу, наполняя ею обреченные на гибель ростки, утверждая господство жизни над смертью. Танат, не дождавшись своего дождя, обратился к смерти и был принят ею.
    Но ты, Феникс! Тебе не нужны эмоции как пища. Ты изучаешь их одну за другой, раскладываешь на составляющие, анализируешь, исследуешь – и переходишь к новой. Сначала тебе нужна была моя любовь, потом тебе нужно было мое отчаяние, теперь тебе нужна моя ярость.
   Танат добровольно ушел из жизни, сложив руки на груди и позволив душе покинуть тяготившее его тело. Ему было дано это священное право! Если бы я только могла…
   Когда Танат совершил это, мир содрогнулся. Он был божеством. Тысячи его последователей взошли на костер, чтоб присоединиться к ушедшему богу. Они горели в пламени, но они были счастливы:  Танат поведал им о смерти. И они шли, зная, что за чертой не следует небытие – они верили!
    У меня нет такой веры. Ты отнял у меня мое естественное преимущество – не бояться смерти! Я могу вызвать на разговор духов людей, что горели в огне земном. А в пламени Феникса еще никто не горел…
     С тех пор Танат является в снах и завещает нам не быть бесстрастными. Тех, кого Рок дозволяет нам любить, мы любим самозабвенно, как в последний раз, раскинув руки над пропастью – и будь что будет! Любим единожды, потому что любая двойственность приводит разум на распутье, а душу – в смятение. А телепат не должен знать смятения, иначе он перестанет чувствовать течение Рока, закрутит водоворот и станет изгоем – пожирателем душ.
    Профессор любит команду – свою идею, свое детище, но его жены бросили его, не увидев в нем ответного чувства.  Я люблю Скотта, хотя понимаю,  что он слаб и безрассуден, что он может перейти в смерть раньше, чем я. Сожалеть – не в природе телепата, но сейчас я оторвана от своего Рока и вольна быть спонтанной. Мне жаль, что Циклоп не один из неуязвимых: сейчас мне было бы проще доживать свою жизнь, зная, что ему ничего не угрожает. Проще мне было бы жить и тогда – зная, что Рок не прикажет мне стоять, когда он умирает.
    Среди легенд европейских народов есть сказка о лекаре, что был крестником Смерти. Он мог исцелять всех больных, у которых она сидела в изголовье,  но только не тех, у которых она сидела в ногах.  Юный лекарь страстно любил принцессу, и, чтоб спасти ее, нарушил священный запрет. Смерть покарала его, затушив свечу его жизни у него на глазах. В пятнадцатом веке нашей эры реальный телепат лечил людей, пробуждая в них скрытые силы, если на то была воля судьбы. Девушка-княжна была его единственной любовью, но Рок предначертал ей уйти, не дожив до зрелых лет. Юноша в последний раз использовал свой дар, чтоб изменить ее судьбу. Сам он, отрекшись от Рока во имя земного чувства, вскоре угас, состарившись за месяц на двадцать лет.
    Рок и смерть для телепата  - это практически одно и то же. В смерти ведь и людям открывается чистый Рок, мы же слышим зов смерти, что сквозит через каждую нашу мысль, каждое предчувствие. Если б нас не удерживала земная любовь, извечный вопрос, некогда поставленный Шекспиром, но зародившийся еще в эпоху седой древности, имел бы для нас однозначное решение. Мы,  телепаты, обречены парить между небом и землей. Не можем приблизиться к земле, чтоб не разбиться о ее неумолимую твердь, лишившись крыльев знания и предчувствия. Не можем взмыть высоко, иначе солнце иссушит нас и сделает бесстрастными. Платим дань земле – любовью, дань небу – покорностью судьбе. А когда наступает смерть, солнце гаснет, и приходит ночь – спокойная и властная – можно взлететь как угодно высоко и не бояться потерять способность любить.
   Как я хочу сейчас этой ночи…. А не могу открыть глаза от слепящего огня. И свет! Сколько света!
   Молодая княжна в первую же ночь после смерти лекаря услышала сквозь сон зов своего возлюбленного. Два года ее то пугал, то неудержимо влек к себе этот смутный призрак. В годовщину смерти она выпила чашу, полную яда, и умерла в страшных муках. Ее похоронили за оградой церковного кладбища,  ее могила истлела, надгробье без должного ухода затерялось в поросли молодого леса,  а в замке княжны с тех пор видят двух призраков. Местные жители утверждают, что они безобидны, потому как абсолютно счастливы.
    Если б юноша смирился со своей участью и отдал возлюбленную смерти раньше себя самого, он был бы несчастен всю оставшуюся жизнь, хоть  и прошел бы предначертанный ему путь до конца. Если сейчас на моих глазах погибнет Циклоп, то я не знаю…
    Ты получил мою любовь и мое отчаяние, скоро ты получишь мою ярость. Но прошу тебя, Феникс, не пытай меня скорбью!
    Тебе скорбь земной души никогда не будет ни понятна, ни близка.  Ты -  абсолютная энергия. Но то, что ты абсолют, делает тебя слабым. Мы похожи, Феникс:  ты, как и я, лишен воли, но, в отличие от меня, ты лишен и чувств. Поэтому я и нужна была тебе – чтоб дать толчок твоей неподвижной энергии. Я, по замыслу Рока лишенная воли, тогда впервые проявила ее, защищая свою любовь. Как в арабских сказках, чтоб разбудить могучего джинна, нужно желание простого смертного. А телепат тебе нужен был потому, что лишенный привычки смиряться с судьбой сошел бы с ума от своей обреченности. Потерял бы рассудок от количества новой информации и от исконно человеческого неумения принять как должное то, во что он раньше не верил и считал ирреальным.
    Так что же, могучий Феникс? Ты оказался зависим от человеческих чувств?  Тогда не все еще предрешено, мы еще сразимся в глубинах моего разума! Я сольюсь воедино с твоей силой, я стану ее волей – владычицей пламени Феникса! Я стану Фениксом! Разве не более достойная судьба, чем вечно жить под дамокловым мечом повторить судьбу лекаря-отступника и самоубийцы-княжны? Лучше умереть стоя, чем жить на коленях. Так говорит мутант, боевыми ракетами выжигающий землю под ногами у своих врагов. По моей воле может вспыхнуть вся планета…
    Да! Мой огонь будет искупающим! Он избавит должников от долгов, преступников от наказания, он смоет кровь с рук убийц и слезы с лиц жертв. Рок придет в равновесие пустоты – лучшего, что может быть в этом мире, потому что пустота несет покой, тишину и отрадное ледяное забвение.  Не будет больше этого слепящего света, этого клокотания в ушах, этого жара, ежесекундно испепеляющего мою душу, но воскрешающего в то же мгновение. Я не птица-феникс из древней легенды, чтоб жить в вечной гибели и вечном возрождении. Не дай Бог кому-то из священников пережить то, что они сулят грешникам в аду. Они б отреклись от всего, во что веруют, как я лишилась своей веры телепата – веры в земной Рок. Но, быть может, мне за это будет дарован высший Рок – сила Феникса, абсолют! Перед тем как ты сломал мою жизнь, избрав меня аватаром, я не чувствовала близости своего конца – ты непостижим  для моего Рока, Феникс, так отдай мне во владение свой!  И я верну Року земному величие  и гармонию пустоты – самого древнего и самого непорочного состояния.
    Ведь ты же этого хочешь от меня, Феникс?  Боже.…Как сильно ты хочешь моей ярости... Заставляешь меня забывать, что я не человек с его вечной ненавистью к миру – я вестник и воин Рока! Глас и Длань Господня. Когда-то так говорили о нас, телепатах.
     Многие из простых смертных, потерявших веру в себя, отдали бы жизнь за мгновение единства с тобой – мгновение безраздельного могущества, за возможность воздать миру по заслугам за причиненные обиды и увековечить свое имя, пусть даже в пустоте. Какой из смертных не мечтал почувствовать себя Богом?  Я по рождению своему стою ближе к абсолюту. Чтоб быть воплощением Бога мне не нужно восходить на жертвенный костер. Боюсь, Феникс, я тебя не оценю…
    И все же, мы еще поборемся, Феникс! Только ты и я! Не за силу твою – за мою свободу, мою любовь и мой Рок! И, возможное, просто поверив в победу, я смогу совершить что-то ирреальное, как порой это бывает с людьми.
    Сейчас я мыслю как человек – значит, я в агонии. Умирая естественным образом, живое существо в своем угасании проходит те же ступени, что и при росте, только в обратном порядке. Как человек я в последний раз мыслила, когда мне было десять лет.
    Да, я агонизирую. И подобно всякому умирающему пытаюсь ежеминутно, ежесекундно доказать себе, что еще живу.  Неделю назад я расцарапала и искусала себе руки и была счастлива, когда из раны засочилась кровь. Боль и пульсирующая кровь были для меня самым ярким доказательством собственного существования. Сегодня я бью ножом изо всех сил, а лезвие скользит по моей коже, как по мрамору. Я становлюсь сосудом, из которого Феникс выпьет последние соки души, а пустоту заполнит  пылающим адом…
   О чем это я? Так тяжело думать, что быстро теряешь нить…. Мне кажется, только что я ненавидела. Грозу и Шельму, за то, что отобрали у меня нож и за то, что наблюдают мою смерть. Циклопа, за то, что он пропадает где-то, когда должен сам изойти кровью, но быть с женой. Я ненавижу, и у меня есть силы…. Нет, не сейчас…. Мысли спутались. О чем я думала? Ах да, был вопрос.
   Чего ты хочешь от меня, Феникс?  Так чего ты хочешь от меня, Феникс?

Отредактировано polaris-2010 (2010-05-05 03:48:57)