Глава 20

А в прошедшую неделю Альберте было не до веселья. Сначала она не приняла всерьез слова отца, думая, что он, как и мать в некоторых случаях, просто пугает ее, но не тут-то было. Слова Аркона были серьезнее всех, когда-либо им сказанных. Мало того, он ни капли не щадил ее, а наоборот, желая поскорее образумить заигравшуюся в добродетельницу дочь, непомерно нагружал ее. И вот, в очередной раз, он вызвал ее к себе. У девушки тряслись ноги от страха, но она, собравшись с духом, вошла в такой знакомый для нее зал, и опустилась перед императором на колени.
- Да, Ваше величество, - выдавила она из себя, смотря на Аркона влажными от слез глазами. - Что повелите?
- Я не просил тебя становится на колени, Альберта! - прикрикнул на нее разгневанный правитель.
- Но... Еще час назад Вы же мне говорили, что это действие не требует приказов...
- Это было час назад! - рявкнул Аркон. - Ты уже вымыла залы?
- Да... - голос Бертиньи звучал необычайно тихо и покорно. Куда только девалась ее прежняя дерзость?
- Слишком долго ты возилась! Пока ты вымыла последние, в первых уже успели наследить другие слуги.
- И что теперь? - спросила Альберта очень уставшим голосом.
- Ты должна вымыть все заново!
Девушка не стала спорить с Арконом, хотя ей очень этого хотелось, ведь она могла бы поспорить с ним, как дочь с отцом, но как рабыня с императором она не посмела этого сделать. Во второй день своей рабской жизни она попыталось было сделать это, но тут же получила в ответ электрический разряд, через руки пробивший все ее тело нестерпимой болью, поэтому сейчас, с большим трудом задушив в себе гордость, пошла исполнять приказ. Даже не пошла, а побежала, быстро и не оглядываясь. Больше всего ей сейчас не хотелось видеть в глазах Правителя Палимакуса отцовскую жалость, так как не понимала, чего ради он жалеет ее. Но, видя духовные муки дочери и решив, что, быть может, неделя рабства и наказания за ту работу, за которую он похвалил бы даже самую нерадивую прислужницу, образумила девушку, и она пойдет на все, лишь бы вернуть себе прежний статус, окликнул ее:
- Остановись!
Альберта послушно замедлила шаг, и через пару мгновений остановилась как вкопанная на пороге тронного зала, стараясь не смотреть в глаза отца.
- Ты все еще в силах прекратить свои мучения, - как бы между прочим, проронил он, - что для этого требуется, ты знаешь.
Если бы вы только знали, мои дорогие читатели, насколько сильно было желание рабыни-принцессы покончить со своим непосильным трудом, одеть нормальную одежду взамен неприметного серого платья, материя которого по ощущениям к телу напоминала даже не грубую ткань, а самую что ни на есть настоящую наждачную бумагу; нормально принять ванну, не говоря уже о плотном питании и крепком сне, но она знала, что за эти блага ей придется заплатить немалую цену, поэтому безмолвно, точно немая, отрицательно покачала головой, тенью удаляясь из помещения.

Прошедшие дни не прошли для Альберты даром. Всего за неделю она сильно похудела и осунулась, под глазами были синяки, и мертвенная бледность клоунским гримом лежала на ее молодом смазливом личике. Если бы не прежний блеск, некая живая искра, в ее небесно-голубых глазах, девушку можно было принять за восставшего из могилы зомби.  Она ничего не ела, очень плохо спала, и пожилые рабыни, обслуживающие в основном кухню, неодобряюще качали головами при виде упрямой принцессы.
"Ну разве же можно единственной наследнице престола так себя изводить?"- в один голос твердили они, на что та лишь слабо улыбалась и говорила, что ей совсем не трудно быть рабыней, сваливая свой болезненный вид то на тоску по родной планете, то на бессонную из-за веселых разговоров с Рэей ночь, то на свою прежнюю изнеженность. Старушки, с высоты своих долгих прожитых лет, понимали, что принцесса просто-напросто претворяется, ко всему прочему совсем неубедительно, но все же делали вид, что верили ее нелепым, по-детски невинным оправданием. Все это видела и сама виновница сложившихся обстоятельств - Рэя - и в ее глазах часто стояли слезы благодарности и непонятного стыда. С тех пор как Альберта каждую свободную секундочку проводила с ней, словно по капле отдавая подруге свою жизненную силу, та быстро пошла на поправку, и даже в ее силах было выполнять прежние мелкие поручения императора или его приближенных.
И вот, в одну из ночей, когда шумный дворец замер до утра, отдав и себя, и роскошный сад, и ветхую лачужку, в которой ночевали подруги, во владения темной ночи до самого рассвета,  две девушки уже разбрелись по своим кроватям, прислужница начала с Бертой разговор:
- Зря ты все это затеяла, - грустно вздохнула она, - я того совсем не стою...
- Не говори ерунды! - полусонно ответила Берта, - Ты стоишь гораздо большего.
- Почему же? - удивилась Рэя, - Я хоть и образованная, но мое образование давно устарело, а больше во мне ведь нет никаких достоинств. Я не красива, не смела, я забыла почти все, что умела до того, как попала сюда. Разве я могу сравнится с величавыми принцессами или чопорными графинями с изумительной осанкой? У меня же нет ничего, что есть у них! Так ради чего тебе, единственной дочери правителя, водить дружбу со мной?
Рабыня замолчала, и несколько мгновений в крохотном помещении безраздельно царила тишина, наконец, Альберта ответила:
- А что из этого списка есть у меня? Я тоже не модельной внешности, хотя, отбросив скромность, признаюсь, что и не гадкий утенок, образование у меня только школьное, да и то незаконченное, еще не успела, и те оценки, что обычно красуются в моем табеле успеваемости, никак не потянут выходом на медали. А еще я упряма, как стадо баранов, и хамло! Но я очень люблю тех людей, какой бы расы (Галактической, генетической или обычной) они не были, которые живут не автоматически, подвластно чужому мнению, а способны чувствовать. А ведь у тебя как раз есть все эти качества!
- Но стоит ли себя мучить? - Рэе, как рабыне, было не так трудно произнести продолжение фразы, - Может, Император прав, и тебе стоит отказаться от нашей дружбы. Ты не из тех, кто может выдержать пожизненное пренебрежение, да и такую тяжкую работу. На Земле и Палимакусе не так долго живут, как на нашей планете...
- Может, ты и права, - согласно выдохнула Берта, - но тогда ради чего я ввязалась во всю эту липкую историю, спасая тебя и сейчас мучаюсь? Тебя ведь убьют и все пойдет прахом, все мои жертвы будут напрасны!
- Но, Альберта, ты не выдержишь рабской жизни, Правитель сделает все, чтобы сжить тебя со свету, если ты не согласишься вернуться в королевские покои, и не станешь его заменой на троне.
- А я и не собираюсь больше жить здесь до смерти! - по ночам к Летчице обычно возвращалась ее самонадеянность, - на Земле у меня есть мать, и очень влиятельные знакомые! И если мама так любит меня, как она говорит, а я с каждым днем все сильнее в этом убеждаюсь, то она мир перевернет, только бы меня вернуть...
На этих словах о родной планете и матери голос Бертиньи слегка затуманился, она пристальным взглядом старалась прорезать кромешную тьму комнаты, а затем резко перевернувшись на левый бок. чтобы увидеть во мраке светящиеся глаза подруги, девушка переменила тему.
- Знаешь, как прекрасна Земля? - спросила Альберта ностальгическим голосом, - Там небо днем голубое, а облака белые. А еще много прекрасных цветов, я думаю, ни один цветок Палимакуса не сравнился бы с земными розами или сиренью. Это весной и летом, а осенью с деревьев начинают опадать листья, которые из зеленых становятся разноцветными: желтыми, оранжевыми, багряными... Потом, правда, месяца два льют дожди, и становится довольно противно и грязно, но, когда выпадает снег - это нечто неописуемое! Все становится белое-белое! Правда зимой очень холодно, но это даже хорошо! Когда зимой морозно, небо делается ясное, и светит солнце, правда оно в эту пору почти не греет...
Альберта так долго и вдохновенно рассказывала о красотах голубой планеты, с упоением вспоминая о том, как ей было там хорошо, и чем она обычно занималась в то или иное время года, что Рэя быстро переняла ее настроение.
- Красиво рассказываешь, - отметила она. - Там, наверное, и правда прекрасно... Только вот...
- Что?
- Если ты вернешься на свою планету, мне ведь не жить... Император не оставит меня в живых, казнит, как государственную преступницу.
- Не бойся его, - ответила Берта. - Знаешь что?
Рэя приподнялась на локте и внимательно посмотрела на взгляд Альберты, который после последней фразы приобрел хитро-веселое выражение, и с любопытством ждала продолжения, но та, словно желая помучить бывшую свою прислужницу, долго улыбаясь смотрела в ее лицо, ориентируясь по двум зеленоватым огонькам.
- Что ты хотела сказать? - в девушке внезапно проснулось нетерпение. - Что?
- Когда за мной придут, я заберу тебя с собой!
- Нет, твой отец не позволит! - с прежним подобострастием произнесла Рэя, - я не могу его ослушаться!
- Мы найдем способ, как нам избежать его гнева, - пообещала дочь Грозы и Аркона, - но это будет не скоро...
Говоря о своем возвращении домой, как о само собой разумеющимся исходе всех приключений, но все-таки как о чем-то далеком, Альберта и не подозревала о том, насколько скоро все это произойдет, и сколько им с подругой еще придется, тем не менее, пережить. Ведь это была ночь перед приходом на Палимакус Логана и Грозы. А на тот момент, произнеся эти слова Бертинья повернулась к стене и впервые за эту неделю крепко уснула.

Аркон сидел в своих покоях. В тот самый час, когда две девушки в ветхой садовой лачужке мечтали о светлом будущем, он корил себя за свое роковое решение. Поступая так, он ведь вовсе не хотел, чтобы все так вышло, ведь был уверен, что его дочь откажется от рабского труда на следующий же день, и он, возможно, даже не стал бы казнить рабыню, которой, как было видно и ему самому, и тем, кто посещал дворец, так дорожило сердечко единственной наследницей, поставив лишь условие, чтобы она относилась к ней так же, как любая снисходительная рабовладелица к прислужнице-фаворитке. Он даже и предположить не мог, что его дочь впитала в свои гены столько слепого безрассудного упрямства! И теперь, видя как его девочка увядает с каждым днем, как с каждой секундой из нее уходят жизненная сила и природная красота, он понял, что ей не место не просто на престоле, но и на планете. Тем более, он давно уже засматривался на вдовствующую королеву соседней планеты (мать Сильвианы), в тайне мечтая вступить с ней в брак и объединить две Империи в одну, а в Сильвиане видел идеальную принцессу, которая с пеленок понимает, насколько сильно различаются Правитель и простолюдин, простолюдин и раб, и что если первое и второе и второе и последнее "сословие" еще как-то могут взаимодействовать друг с другом, то общение людей первого и последнего видов совершенно не возможно, Однако, отказаться от родной наследницы ему мешала собственная гордость и надежда: а вдруг Альберта со дня на день опомнится и решит вернуть себе высокопоставленный статус, хотя бы частично смирившись с обычаями, по которым живет большая половина населенной части данной галактики? Не зная, как поступить, он решил задать именно этот вопрос покинувшим мир живых предкам, несмотря на то, что он взывал к ним этим днем, но не догадался спросить их об этом.
Едва лишь дождавшись полуночи, Аркон достал из под подушки заветный холщовый мешочек и высыпав на ладонь достаточное колличество порошка для начала сеанса (а на деле - галлюцинаций), вдохнул его, дабы с головой погрузится в эйфорию.
Через пару минут после того, как наркотик начал действовать на мозг, перед Правителем Палимакуса предстал тронный зал, украшенный для праздненства. Во главе центрального стола сидел он с вдовствующей королевой по правую руку и принцессой Сильвианой - по левую. Все, казалось, были очень счастливы. Вдруг рядом с ним появилась, словно из неоткуда, бледная, исхудалая девушка в рабской робе, взгляд ее не излучал ничего, кроме боли и смирения. Сначала император подумал, что она - просто очередная рабыня, коих во дворце было немерено, и хотел отмахнуться от нее, как от надоедливой мухи, но тут с большим трудом узнал в ней свою родную дочь. Он позвал ее к себе, понимая, что больше не может мучать ее, и дал ей свободу, но та лишь отмахнулась, видя рядом с ним чужих людей, прося свободу лишь для Рэи. Аркону ничего не оставалось, как согласится, и он освободил их обеих. Но тут в толпе мелькнули еще два знакомых лица - одно мужчины, чьего имени он не помнил, но видел его когда-то давно, а другое - он не мог поверить глазам - Ороро. Она гордо вышла из толпы приглашенных и вдруг... сцепилась с Альбертой. Залу наполнила паника, крик, шум, толпа, давка, круговорот тел и лиц, а когда все закончилось, и все разошлись, прямо перед глазами Аркона лежали тела Альберты и рабыни Рэи, а Гроза и знакомый незнакомец, с победными взглядами возвышались над ними. Сезы наполнили глаза Императора, и он закричал во всю мощь своих легких. На крик сбежались рабы, долго спрашивая, что случилось, но он лишь прогнал их прочь, ничего не объясняя.

Ну, я, кажется, начала сдавать позиции, хуже получаются эпизоды. Сложно написать, как придет Гроза к Аркону, и вообще - не знаю, что дальше будет!

Готова 21 глава, наверное, последняя до перерыва, хотя может за завтра еще чего-нить удастся написать, но точно не знаю. По крайней мере, самое сложное, пожвлуй, позади.

Глава 21

Рано утром, даже раньше, чем встала звезда, заменяющая Палимакусу солнце, Альберту разбудил взволнованный голос соседки по домику.
- Что случилось, - сквозь сон спросила Бертинья, едва высовывая голову из-под одеяла. - Еще ведь даже не рассвет...
- Правитель зовет нас в тронный зал! - взволнованным голосом сообщила Рэя.
- Так рано? - Альберта незамедлительно соскочила с постели и поспешно принялась натягивать на себя свое платье, кляня отца за бессоницу. - Он совсем одурел! Еще ночь!
- Быстрее, быстрее! - торопила ее подруга. - Судя по виду, он и так не в лучшем состоянии! Нам не поздоровится, если мы заставим его Величество вообще разгневается, и тогда нам конец!
- Иду-иду! - сорвалась с места принцесса, - Не надо суетится!
Девушки выбежали из домика и направились во дворец Аркона. У Альберты  немного дрожали колени от волнения. Она и предположить не могла зачем отец сорвал их рано утром и так срочно позвал к себе. Неужели в прошедший день она сделала что-то неугодное ему? И чем ему не угодила Рэя?
Томимые сомнениями, девушки вошли в зал и, после слабого кивка Аркона, опустились на колени.
- Вы звали нас? - робко спросила Альберта. - что я сделала не так?
- Встаньте обе! - повелел он. - Встаньте!
Девушки тут же поднялись с колен, заглянув им в глаза.
- В эту ночь я общался с духами предков, - начал он, и подруги сразу же вздрогнули, - Я просил у них совета, как поступить с Вами, и они показали мне будущее.
Альберта и Рэя слушали с замиранием сердца, боясь его холодности.
- И что же? - спросила Берта.
- А то, что ты снова свободна! - провозгласил Аркон. - И твоя прислужница остается при тебе в таком статусе, в каком ты сама захочешь, но...
- Что "но"? - Альберта боялась очередного невыполнимого условия.
- Наследницей престола тебе не быть!
Произнес Аркон эту фразу с легким сожалением, но неожиданно для него Летчица подлетела к нему и, с радостным смехом, бросилась ему на шею.
- Папочка, ты не представляешь, какой подарок мне сделал! СПАСИБО! - визжала она, - Рэя,  слышишь, мы свободны!
Бертинья схватила подругу за руку и бурно выражая эмоции начала кружить ее по зале, всем своим видом показывая, что нет для нее мига, чудеснее этого. Бывшая прислужница, кружась вместе с принцессой, плохо понимала, что происходит вокруг.
- Чему вы радуетесь, я не понял, - прервал их веселье Император. - Обе вы до конца своих дней останетесь в моей Империи, но не во дворце! Это место с сегодняшнего вечера будет закрыто для тебя, Альберта, а для Рэирарии-Эврасалеи-Талиты... *Рэи* и подавно! К тому же, если вы думаете, что я намерен оставить трон без наследника, после того, как отправлюсь в мир иной, то сильно ошибаетесь! Сегодня же я устрою праздник, на котором сделаю предложение вдовствующей королеве Эдне, правительнице планеты Наиб.
- Не поняла, это матери Сильвианы, что-ли? - уточнила Альберта.
- Именно ей.
В ответ на пояснения Аркона Берта лишь усмехнулась, вспоминая слова Сильвианы по поводу престола, и эта история начала нравится ей с каждой секундой все больше. Впервые, осознав, что вернув статус свободной, но навсегда утратив место фаворитки в сердце Правителя, Альберта посмотрела на отца и поняла, что видит перед собой по сути абсолютно чужого человека, который был с ней то ласков, то суров лишь потому, что она была нужна ему как наследница - та, кто будет управлять народом после его смерти, но не более того.
"Так чем же он тогда лучше Росомахи? - спросила себя Альберта. - Ему, как и Логану, не нужна взрослая дочь. Только Рося нуждается в дополнительном ключе к сердцу мамы, а этот в залоге того, что его империя не развалится сразу же, как он отбросит коньки!!! Я ему не подошла по убеждениям, так он решил посадить на престол более угодную! А меня даже выгнал!".
- Что же ты молчишь? - усмехнулся Аркон, прервав затянувшуюся паузу. - Тебе обидно? Но ведь я давал тебе шансы исправить свои взгляды и встать на путь истинный, и ты все их пропустила.
- Но это не повод выгонять меня из дома! - вскричала Альберта. - Да, ты можешь женится столько, сколько хочешь и на ком хочешь, можешь передать бразды правления тому, кому заблагорассудится, но я - твоя дочь и никто иной, и этого не изменишь! Если ты не хочешь видеть меня - твое право, но тогда отпусти меня к матери, на Землю!
- Дурочка, ты не понимаешь, - снисходительно оскалился Аркон, - предки сказали мне, что твоя мать в отместку за твой уход, решила тебя уничтожить, чтобы ты не досталась никому! Она придет на праздник и убьет тебя!
- Что?!! - Альберта не могла найти приличных слов, - Это полный бред! Я же говорила тебе, тот порошок, что ты принимаешь - яд, мина замедленного действия!
- Молчи, ты не смеешь говорить так со мной! Ты просто пытаешься себя утешить!
- Рэя, пошли отсюда, - Берте надоело все это слушать. - Пусть Его Величество поступает, как хочет! Если ему так надо, то мы уйдем...
Альберта потянула бывшую прислужницу за руку, увлекая за собой в покои.
- Кончится его помолвка, и мы уйдем, куда глаза глядят! - говорила она, идя по коридору. Бесполезно говорить с тем, кто не хочет слушать!!!

По пейзажу, представшему пред глазами, Гроза и росомаха сумели понять, что происходит какой-то праздник. Дворец Аркона, величаво возвышающийся над площадью был торжественно украшен, все экраны, по которым велись своеобразные "прямые эфиры" были включены, но пока по ним можно было наблюдать лишь суету обслуги, пустые залы и прочую подготовку.
- Похоже, все заняты, - подметила Ороро, обращаясь к своему спутнику. - Если я напущу туман, мы легко сможем пробраться во дворец и забрать Альберту.
- Носом чую, - возразил ей тот,т - что тут что-то не чисто, все словно только и ждут нас, даже охраны нет!
- Не будь таким мнительным, Логан! - немного недовольно отозвалась Ро. - Если в столице праздник, то неудивительно, что охранники празднуют его вместе со всеми, а механизмы просто отключены!
С этими словами Ороро по своей давней привычке поднялась в воздух, и зависнув над площадью, повелительным и глубоким тоном, словно произнося заклинание, велела силам природы нагнать на столицу империи туман. Послушно ее повелению над планетой дымящимся облаком стал клубится туман, такой густой, что через пару мгновений ничего нельзя было разглядеть.
Покрытые пеленой этой белой дымки, икс-мены без труда проникли в жилище Императора, но тут откуда не возмись, со всех сторон стали слетаться роботы-охранники, начавшие обстреливать незванных гостей со всех сторон.
Собственно, роботами назвать их было большим преувеличением, так как они не имели не тел, ни вообще какого-то человеко- или зверо-образного вида, скорее, это были автоматы, со страшным скрипом летающие на небольшой высоте и послающие электрические  но не более.
- Ну, что я тебе говорил? - рыкнул Рося Грозе, отбивая когтями атакующего.
- Поздно уже говорить! - отозвалась Гроза, последовав его примеру.
Сражаясь с одним автоматом, она не заметила, как сзади к ней подлетели еще два. Последнее, что она услышала, прежде чем они взяли ее в энергетическое поле - слова Росомахи: "Берегись, Ро. сзади!..", но женщина не успела увернуться.
Механические охранники тащили Ороро вдоль коридора к дверям главного зала, откуда уже доносилась громкая музыка. Там ее перехватили обычные стражники, дежурившие у дверей. Гроза попыталась вырваться и от них, но те словно только этого и ждали. Слегка оглушив незваную гостью, чтобы только не брыкалась, ее повели к Императору.
Праздник был в это время в самом разгаре, звучала музыка и звон бокалов, смешанный с веселыми голосами приглашенных. Аркон восседал на троне, рядом с ним была стройная и милая,  но не сказать, что ослепительной красоты, женщина по Земным меркам лет сорока с темной кожей длинными волосами, заплетенными в мелкие дреды, голову которой украшала плетенная из золотых прутьев корона украшенная россыпью драгоценных камней - Эдна. Одета женщина была в длинное пышное бледно-розовое платье с бордовой накидкой и инкрустированными алмазами туфли на высоком каблуке. У ног императора и вдовствующей королевы сидела, хлопая в ладони в такт музыки, Сильвиана. Когда двое стражников ввели уже немного пришедшую в себя Грозу в зал, представив ее глазам Аркона, собравшиеся резко обернулись и ахнули. Многие из тех, кто был приглашен на этот праздник еще помнили лицо той, кто несколькими годами ранее спасла планету от неминуемой гибели.
Аркон посмотрел на медленно приходящую в себя Ороро и произнес уверенным безразличным голосом:
- Я знал, что ты явишься сюда! - он ухмыльнулся. - Ты думала, я такой дурак, что не смогу предугадать, что ты явишься за Альбертой...
- Где она? - спросила Ро слабым голосом. - Где ты спрятал ее?
- Мне незачем врать тебе, поэтому скажу правду, ее нет во дворце. И я даже сам не знаю о ее местонахождении в последние пару часов, - Аркону точно приятно было видеть несостоявшуюся супругу временно слабой и почти беспомощной. - Так что, тебе и твоему другу явно не найти ее...
- Блеф! - Ро посмотрела ему в глаза. - Ты не мог позволить ей уйти отсюда, тебе же нужна преемница.
- Нужна, - безразлично пожал плечами Аркон, - но за ту неделю, что она была здесь, возле меня, я понял - ты воспитала ее слишком сложным подростком. По всему видно, она вылепила себя сама, несмотря на то, что избалована. Сначала я считал, что все ее противоречия - капризы, стоит поставить препятствия6 и они рассыпятся, но я ошибся. Ей не внушишь правил, по которым живет Палимакус, и не разъяснишь, что тут не Земля с разнообразными государствами и порядками, где отдельные народы живут под покровительством разных правителей, и установи более мягкие порядки тут, вся единая нация разрушится под своеволием. Ведь никто не захочет исполнять законов,т если не увидит, что будет за неповиновение. В общем, из этой особы не выйдет достойной для меня замены, поэтому сегодня я женюсь на женщине, что по правую руку от меня и ее дочь, впрочем, не являющаяся моей, сядет на престол двух объединенных империй.
- Что ты сделал с моей дочерью?! - рассвирепела Гроза.
- Велел ей покинуть дворец сегодня же и она с радостью, заметь, согласилась, - рассказал правитель. - Впрочем, сделал это не столько из того, что не хочу ее видеть в своем жилище, а чтобы она не досталась тебе.
- Это жестоко, - процедила сквозь зубы Ро, - Какой же ты холодный и расчетливый! Лучше пусть родная кровь бродит где-то на просторах незнакомой и чужой планеты, чем будет жить в тепле и уюте с родной матерью?
- А ты хорошо играешь свою роль, - усмехнулся Аркон, - Если бы я не знал, что привело тебя за ней на самом деле, я бы поверил, что ты за нее действительно переживаешь...
Даже зная непростой характер Императора, Ороро была поражена его холодностью и безразличием, все указывало на то, что он выдумал себе какую-то историю и свято в нее верил. Он будто бы не понимал, что Альберта не сможет выжить там, где ей все чужое, а сама Гроза не способна даже голос на дочь повысить, даже если это нужно. Решив разоблачить план Аркона, Гроза, сделав лицо разоблаченной преступницы, произнесла:
- Знаешь? Так поведай об этом народу!
- Ты пришла убить девушку! - отчеканил Император.
По залу прокатилась волна шокированных вздохов. Уже подвыпившие гости мигом протрезвели  и уставили пораженные взгляды на Ро.
- Увести ее в тюрьму! - повелел правитель стражникам.

Спасибо большое, не знаю, смогу ли осилить еще главу за сегодня и завтра, но постараюсь. Хотя, я и в тетради могу писать, но там у меня другой не иксовский фан-фик по плану... Мы его с подругой 2 года пишем...

Постараюсь написать побольше на рождественских.

Хорошо.

Шел, не за что!